Кей стоял на крыше концертного зала с М-16 наперевес и, щурясь от порывов не по-летнему холодного ветра, глядел в небо, туда, где пульсировал ярко-алый огонек везущего ценный десант в лице Шиндо Шуичи стелса – последней разработки американских авиаконструкторов. Кей, как это водится у истинных патриотов своей страны, очень уважал отечественную оборонную промышленность, посему ни на миг не сомневался в удачном приземлении, даже когда Шуичи с диким воплем пробил своей тушкой потолок – он всего лишь пожал плечами, шепнув себе под нос: «Не убился ведь. А значит, все в порядке».

- Кей-сан, разговариваете сами с собой? Вам надо было меньше общаться с Рюичи, безумие заразно, - раздался за спиной тихий голос Томы.

Кей молниеносно развернулся, по привычке взяв «противника» в прицел, на что Тома, мягко улыбнувшись, невероятно эротичным жестом обхватил ладонью холодный ствол винтовки:

- Кей-сан, ну, зачем же так нервничать? Вы меня пугаете, - он медленно, глядя прямо в сузившиеся глаза американца, полускрытые стеклами солнцезащитных очков (по совместительству – портативной фото/видео камеры, прибора ночного видения и современнейшего подслушивающего устройства), провел рукой по металлу, чуть скользнув по затянутым в черную кожу пальцам, судорожно стискивающим оружие, нежно пробежал подушечками по магазину и интимно перебрался на приклад, плавным движением сократив расстояние между собой и Кеем до одного шага. – Кей-сан, опустите оружие, не дай бог, выстрелите – паника будет. Вы ведь этого не хотите, правда? - хрипло прошептал Тома, аккуратно заправив за ухо американца выбившуюся и трепещущую на ветру прядь волос.

Кей не очень-то понимал, что ему говорит Сегучи, абсолютно дезориентированный опасной близостью такого желанного и такого недоступного тела, но слово «хотите» уловил, равно как и вопросительную интонацию. «С этой тенденцией терять последние остатки здравого смысла в присутствии Томы надо что-то делать», - думал американец, пока его рот, без малейшего участия хозяина, произносил то, что в иных обстоятельствах он не сказал бы даже под страхом смертной казни:

- Хочу… Сегучи-сан… я многого хочу… например, узнать, каковы Ваши губы на вкус, - Кей, почувствовав, как Тома настойчиво тянет его за дужку очков, стаскивая их и отбрасывая в сторону, ошеломленно замолчал.

- Что же Вы остановились, Кей-сан? Продолжайте, мне очень интересно, какие желания испытывают служащие моей компании. В отличие от американской модели менеджмента, мы, японцы, крайне уважительно относимся к каждому винтику своих корпораций. Так что я Вас… внимательно… слушаю, - выдохнул заботливый президент NG-production.

Кей «поплыл». Сразу и безоговорочно – перед глазами полыхнуло алым, словно где-то на периферии мозга сгорел какой-то, вне всякого сомнения, очень важный предохранитель; все тело налилось приятной тяжестью, руки опустились, и винтовка глухо стукнула о рубероид крыши. Он только и мог, что беспомощно смотреть, как Тома ловко развязывает пояс плаща цвета хаки, расстегивает пуговицы сначала на плаще, затем на пиджаке и, приподнявшись на носочки, стаскивает с волос удерживающий их зажим.

- Всегда хотел сделать именно это, - мечтательно мурлыкнул Сегучи, зарываясь пальцами в рассыпавшуюся по спине гриву. – Ну же, Кей-сан, Вы так долго ждали подходящей возможности… сделайте же хоть что-нибудь, - насмешливо шепнул он, игриво прикусывая мочку уха превратившегося в соляной столп американца.

- То-ома, - выдохнул Кей, проводя слегка подрагивающей рукой по щеке Сегучи. Контраст между бледной кожей его лица и черной кожей перчатки окончательно снёс американцу крышу, и, коротко прошипев что-то откровенно нецензурное, он требовательно впился в губы своей выстраданной добычи. Впрочем, добыча, медленно развязывая узел галстука и расстегивая пряжку ремня, не возражала.

Обессилено прислонившись к стене небольшой пристройки, возведенной на крыше чуть ли не во времена Второй Мировой, Кей закусил губу и, зажмурившись, отвернулся – вид Томы, стоящего перед ним на коленях и невыносимо медленно, буквально по зубчику расстегивающего молнию, мгновенно швырнул его на грань оргазма – прямолинейный и простой как правда американец понимал, что последует за этим. Вкус собственной крови неожиданно отрезвил, и, собрав воедино остатки джентльменского воспитания, Кей срывающимся голосом прошептал:

- Сегучи-сан… если Вы не хотите этого… не надо.

Тома, оставив увлекательное занятие на середине, хрипло рассмеялся, почти неощутимо скользнув кончиками пальцев по внушительной эрекции своего негаданного любовника, практически рвущей брюки (молния так уж точно подозрительно потрескивала):

- Вот как, Кей-сан? Вы мне разрешаете оставить Вас в таком состоянии - это так мило. И так неосмотрительно. Не боитесь, что я воспользуюсь Вашей любезностью? – и Сегучи сделал вид, что встает. Этого Кей не мог ему позволить, благоприобретенная вежливость успела куда-то испариться, и, собрав волосы на затылке Томы в горсть, он резко дернул его вниз, принуждая соблюсти прежнюю диспозицию. Тома поморщился и язвительно прошипел:

- Ненадолго же хватило Вашей выдержки. Скажите, Вы всегда так непостоянны?

- Ты сам найдешь, чем заткнуть рот, или тебе помочь? – напряженно спросил американец, ненавязчиво покачав винтовкой, все еще находящейся в его руке.

Тома покорно опустил длинные ресницы, скрывая ярость, полыхнувшую во взгляде, и, решив больше не издеваться, одним движением расстегнул молнию, высвобождая давно ждущий этого член. «Мать мою, да я же подавлюсь», - конвульсивно сглотнул он, облизывая моментально пересохшие губы:

- Кей, я… не могу… мои возможности отнюдь… не безграничны… я…, - договорить, равно, как и высказать предложения по разрешению создавшейся ситуации, ему не дали – американец, воспользовавшись тем, что Сегучи ослабил бдительность, одним движением вошел в его рот так глубоко, что только вовремя подставленная рука спасла Тому от перелома носа. Полузадушено всхлипнув, он попытался отстраниться, но не преуспел:

- Куда? – хрипло рявкнул Кей, для которого сейчас не существовало ничего, кроме жаркого влажного рта и узкого, судорожно сжавшегося горла, - Соси, с-сучка, я знаю, ты это умеешь, - на счастье американца, Сегучи, пытающийся расслабиться, чтобы дорвавшийся до него менеджер Bad Luck ничего ему в порыве страсти не повредил, совершенно не обращал внимания на его слова. Кею хватило всего нескольких скользящих движений, чтобы он, коротко вскрикнув, кончил, рефлекторно стиснув винтовку - короткая очередь, взрезавшая густой воздух ночного Токио, и сухой шорох осыпавшихся гильз стали достойной кульминацией эротического кошмара…

…Кей, проснувшийся от назойливой трели мобильного телефона, рывком сел на кровати, тщетно пытаясь отдышаться. «Сон… Это был просто сон», - уговаривал он себя, злобно глядя на подпрыгивающий на тумбочке мобильник.

- Да? – в голосе американца столь явственно сквозила ненависть, что, будь он на месте своего собеседника, давно бы бросил трубку.

- Кей-сан? – нервный вопль Сакано чуть не разорвал ему барабанные перепонки, - Завтра у нас концерт, а Шуичи все еще в Америке, ищет своего любовника. Вы должны что-нибудь сделать! Какой ужас, какой кошмар, зачем только я согласился… - Кей выключил телефон, не желая слушать причитания продюсера.

- Надо вызвать кого-нибудь с базы, - прошептал американец, достав из тайника свою любимую М-16 и ласково оглаживая ее замшевой тряпочкой…

один из моих любимых фиков,на но да...